ПАЗОНЬ ТЕРДЕМА

 (По зову Инешкипаза)

1.     Центр Родины

 Средь ровного поля поднимается невысокий курган. Он весь плотно окутан полегшей длинной травой. С трудом забравшийся на вершину мальчик-подросток в восторге поднял к небу обе руки. Обилие красоты осеннего дня захватил его дух. Свежий, но не холодный ветерок нес терпкие прелые запахи поля, шевелил, не согнувшиеся под его ногами, травинки. По горизонту шла сине-голубая гряда  далеких холмов, под ними яркими кострами вспыхивали  кусты и рощи березняка.  Мог ли он тогда знать или догадываться, что стоит на пятачке рукотворного маара, в  центре эрзянской родины. Повернул ладони палящему солнцу, и его губы зашептали что - то давно забытое, как некогда далекие предки, о которых не ведал. Голубоглазые эрии начали этот обряд - возведение курганов. С вершины маара пели гимны Творцу красоты и мира Асура Мазды. Древние  эрзяне несли хвалу Инешкипазу за хлеб насущный. Совсем еще недавно здесь поклонялись Верепазу, Нишкепазу прабабушки мальчика. Именно ему, тихому,  спокойному светлоглазому мальчику быть первопроходцем, так определенно самим Инешкипазом, открывать пути к раскрытию тайн эрзянского рода. До прихода на этот свет голубоглазого мальчика, его будущей матери, тогда ещё не замужней, начертано было Анге-патяй  родить единственного сына, жить ради сына, которому суждено будить сонный равнодушный мир. Открывать глаза людям, что мы еще народ, у нас есть имя эрзя. Здесь наша Родина. Эта земля наших предков, их кровь и пот. Земля густо усеяна следами былых веков, их надо видеть и знать. Пришло время, и он стал находить и возрождать святыни Масторавы,  учить современников проводить обряды согласно вере предков.

 О, маар - сфера земная! Шаг духа живого  и духа мертвого, над тобой сфера Чипая – шаг бога. Когда-то предки бросили первую горсть земли  под цетмар покштяя и вырос холм, как подовой хлеб из печи. В каждой горсти душа  умерших и желания живущих - мы вместе  единый народ, нам вершить судьбу жизни.  Здесь соединили волю бога и предков через живую кровь огромной свечой - штатолом. Огонь штатола очистил и соединил  ось мира и наши души, собирает разбредшийся по свету эрзянский народ. Здесь центр Родины.

2.     ЧАЧОМА ЭЛЕ

 Маар «Кшекуравай»  стал предтечей эрзянского «Раськень Озкса».  В глубине дубового леса нами, впервые  за много веков, брошена на курган горсть земли.  Густой лес наполнило волшебное пение  «пазморо» – молитвы.  Сама природа ликовала. Кругом  по горизонту шел ливень - ураган, а на маленьком пятачке очищенного маара раскрылись белые руци эрзянок,  как бутон цветка. Вскидывали люди руки: «Паз чанготь!». Злобный ветер едва коснувшись вершин деревьев с гулом уходил восвояси, не обронив ни капельки дождя.  Свечи горели ровно в природном храме.

  Глубокая осень. Завтра выпадет снег и начнется зима. Идет освещение керемети. Хрустят под ногами желуди, спрятавшись под ковром опавших листьев. Когда-то здесь также давили желуди ноги Олены – ушмодея и ее сподвижников. Олена патяй, здесь ты проводила последний Озкс перед страшным боем. Здесь встречала разинскую конницу, пришедшую из Саранска. Мы, потомки, восстановили твои колодцы на Астре, которые поили коней.

Мы и приехавшие из Саранска участники ансамбля «Ламзурь» проводим  эрзянь  Озкс, возрождаем к  жизни забытую святыню. А накануне к восстановлению святилища нас подтолкнуло чудо. По всему горизонту на той стороне, где проходил эрзянский Озкс, огромная голубая фотография места, дороги, перелески.  Дух керемети дал знак, позвал, и снова большой труд - святыня восстановлена.

 От того очарованного красотой светлоглазого мальчика до седовласого старца путь долгий. Все, что дано Верепазом  и людьми, хранит память. Многое,  услышанное от бабушки и матери на родном эрзянском языке, легло в душу, составляет мою сущность. Пусть не смущает русский язык читателя, он холодный для души, но необходимый, чтобы  услышали иноязычные люди все оттенки эрзянского самосознания.

 Тот, далекий мальчик, прижавшийся спиной к груди матери, затаенно и заворожено слушал историю своего рода. Как прабабушка на мартовском поле щекотала мужское самолюбие, подымала на смех всей огромной семьи прадеда Василия Ивановича. Однажды сунула ему в кошель, облюбованный ей плоский камень, больно гож  для грузов в бочку с капустой. Дед нес тяжелый кошель, не догадываясь подлога,  постоянно менял плечо и покрякивал, на что, идущая следом, семья дружно начинала смеяться. Курган-маар Март стоял на нашем родовом участке, поэтому был как бы семейным. Мааров на поле было несколько, но наш каждой весной обходил плуг.  Матре - баба каждый раз на мааре проводила моление.  Когда-то на этом поле была священная дубрава. Люди шли к своим родовым деревьям общаться - поминать умерших предков, помолиться Инешкипазу, духам покровителям. Но пришли лихие времена, идемевсь черными тучами закрыл небо, насильно окрестил, заставил молиться чужому богу.  Царские каратели дважды жгли дубраву. Она иссохшая, обугленная, выстояла, пока царь-реформатор не отдал ее сельской общине с условием выкорчевать под пашню. Люди забыли о грехе перед предками и Инешкипазм, кинулись корчевать, готовить место для своей пашни.  Так у большой семьи рода Аношкиных  появилась земля кормилица. На этом поле взращивали рожь, просо, гречиху. Проходили годы, хоронили стариков, пришли времена, когда  земля отошла к колхозу.

С этого поля Матрё-баба и прадед Василий проводили сына Ивана на первую мировую войну. Видно крепка была молитва на мааре, дед Иван Васильевич вернулся живым-здоровым с престижной профессией доктора. Отец прадеда Иван двадцать лет служил в царской армии. Был рекрутом на турецкую войну. Озксы-обереги на мааре вернули его уже слепой к тому времени матери. Из рассказов родни знал, что на мартовском поле могилы разинцев. Их хоронила Олена после сражения под Поей. Подтверждения этому услышал много лет спустя от механика СХТ, где я работал. В конце отечественной войны МТС  помогал колхозам пахать поля. Митька- бригадир, его девчонки-трактористки  при равнении поля на мааре выпахали множество костей. Так история напомнила о себе.  Ныне это поле вширь изрезала  КС-24. Наши поиски мест захоронений не привели к успеху, но стройка обошла наш родовой маар.

3.     БЕЛАЯ ЛОШАДЬ

Она, лошадь, неожиданно появляется ровно в полночь   перед одиноко идущим путником. Ее появление сопровождается звуками, рыданием, предсмерными криками, ржанием лошадей, все это поднимает волосы и очевидец в  ужасе пускается в бег. По легенде, услышанной в Иваньбие, на шандровской меже, примыкающей  к мартовскому полю, были загублены жизни беженцев шатким разинским отрядом.

Достоверно известно, что во второй половине октября 1670 года после тяжелого боя под Поей Оленино войско сосредоточилось на мартовском поле, а далее они двинулись на Темников.

      Образ Олены Арзамасской незримо преследует воображение с малых лет. Почему-то она, героиня, представлялась в рыцарских латах на белом коне. Это невольное сравнение с Орлеанской Девой, о которой мы более чем наслышаны и неоднократно восхищались ее подвигом, известным нам по книгам, а позднее и фильмам. Об Олене - ушмодее и поныне мало, почти ничего не знаем.

Первая книжка о ней известного писателя Михаила Суетнова  мною прочитана в начале 90-х годов прошлого столетия. Она нам представлена автором как русская монашка, порвавшая с церковью, возглавившая взбунтовавшихся русских мужиков. Мастерски закрученный сюжет, конечно, плод воображения писателя, действительность была другая.  А сама книжка скромная, на плохой бумаге местного издательства.

В г. Саранске судьба свела с московским писателем Тимофеем Назаровичем  Митряшкиным (Тиминым). Мы договорились вернуть героиню своему народу. Так была издана книга «Горит Эрзяния». Работая над иллюстрациями, я никак не мог составить целостный образ Олёны. Нам неведомо, какая это была сильная личность, с глубоким убедительным голосом, недюжим умом, неистовой верой своей правоты.

Ровно два столетия отделяют две жизни,  два подвига. Которая значительней? Если Жанне де Арк дважды, трижды повезло: быть сожженной, как ведьма, и остаться живой, стать народной героиней и быть канонизированной святой католической церковью; то Олёна стала символом несгибаемой воли народа, до самой последней минуты жизни не теряла самообладания. После пламенной речи на казни сама вступила в огонь и осталась бессмертной в народной памяти.

Никакие царские указы и анафемы православной церкви не затмили образа подлинно святой героини… А белая лошадь лишь связь между подвигами, но какими разными!

4.     ДВЕ ЖИЗНИ - ДВА ПОДВИГА

Орлеанскую деву канонизировали в лик святых. Деве удалось, казалось бы, невозможное -  сплотить французов в борьбе против французских захватчиков. И она выполнила свою миссию, но она сражалась во имя коронации Карла VII. Король дал Жанне войско, за подвиги всей ее родне пожаловал дворянство.Есть веские доказательства считать, что Орлеанская Дева, Жанна де Арк, снискавшая славу спасительницы Франции, - это дочь Луи (Людовика) герцога Орлеанского, наместника и двоюродного брата короля Франции Карла VI и Изабеллы Баварской, жены Карла VI и любовницы этого Луи. Если эти предположения верны, тогда получается, что Жанна была единоутробной сестрой Екатерины де Валуа, королевы Англии, а также Карла VII, короля Франции, коронованию которого Жанна так энергично содействовала. Казнь Жанны де Арк была инициированной, сожгли вовсе не Жанну. Спустя восемь лет ее узнали в Орлеане.

Гражданская война 1670-1671 годов это ещё и Отечественная война для коренных народов Поволжья. Война подняла все слои населения против царского и феодального засилья, поборов, насильственного крещения. Из народной среды выделились талантливые руководители и организаторы сопротивления карательным мерам правительственных войск. Война не женское дело, но как сообщает хроника тех лет, с мужьями шли и женщины, не зря их казнили царские душегубы вместе с мужьями. Олена-ушмодей могла любить и рожать детей, но она выбрала другое – очистить Родину от зла, и силой своей святой правды она поднимала людей на смертный бой, ее любили и называли Авай – матерью. Вот лишь один день ее короткой жизни, переданный устами  врагов.

Донос воеводы князя Щербатова Константина Осиповича (55 лет) руководителю правительственных карательных войск по борьбе с восставшими народами князю Долгорукову Юрию Алексеевичу (68 лет).

Утро 14 (28 по старому стилю) октября 1670 года: «Воеводе и князю Юрию Олексиевичу Долгорукову. Как ты, князь, велел мне идти с ратными людьми под Пои и Мамлеево и воров у беглой инокини Алёнки воевать, так я, с божьей помощью, и сделал. Бой при Поях был зело жестоким, ибо воры вышли не только пешими, но и вершными, сабельными, с пушками, кое отняли у князя Петра Урусова. Три раза сечь была лютой, и поле усеялось убитыми людьми и конями. Только ночь помешала перебить мне всех воров, и они в лесу схоронились. Их атаманы Сенька Свищев и Тимошка Белоус убиты. Воровка же Алёнка гадаю побежит с остатками людишек к Мамлееву, куда я и перекинул своих вершных и пеших, и бог даст, утром, супостатку встречу и разобью. Полоненных воров я расспрашивал с пристрастием и повесил, а ихние распросные речи посылаю тебе».

Утром этого же дня вершные лазутчики доложили воеводе: «Воров в лесу нет, пушек ни одной, порохового зелья ни единой бочки, лошадей нет, раненных не оставлено, а мука, пшено и гречка из мешков высыпаны и растоптаны».

Это тяжелое, но явно победное сражение под Поей эрзянского войска под руководством Олены, а также разинской конницы, посланной из Саранска Михаилом Харитоновым. Историки приписывают царским ратникам разгром восставших. Но вышеприведенная докладная воеводы Щербатова говорит об обратном. Как это оказались они, правительственные отряды, в 60 км от места боя вместе с воеводой? Очевидно одно – бежали, побросав всё: пушки, провизию, раненых.

В историографии вокруг имени Олёны много небылиц: она и русская монашка, и воровка-старица, и колдунья с корениями и т.д.

Кто она? Сколько ей было лет?  Откуда родом? Судя по доносу воеводы Щербатова, она намного их моложе (не случайно показал их возраст), иначе Алёнкой (девчонкой)  не назвал. Значит, она, Олена, была в расцвете сил, красива, умна, мужественна. Нет, это вовсе не тот портрет работы Обухова, который стал хрестоматийным – аскетическое мужское лицо, которое нам пытаются навязать мордовские издатели. По многим источникам Олена родом из-под Арзамаса, из села Выездная Слобода. В любом случае она там жила. После смерти мужа, возможно и ребенка, гибели родителей, определилась она в монастырь, где освоила грамоту.

Недовольство церковными реформами патриарха Всея Руси Никона, жестокое правление царя-реформатора Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, вызвало брожение среди служителей культа в Арзамасе. Из лона православной церкви выделились старообрядцы, началось отторжение крещенных инородцев. Будучи эрзянкой, Олена также уходит из монастыря. Чтобы женщина командовала отрядом из мужиков в 200 человек, в 2000 человек, в 5000 человек, в 7000 человек – этот факт был непонятен русским феодалам, они пытались для себя объяснить это тем, что Олена ведьма, иначе не может и быть. Она, в отличие от француженки Жанны, сама создавала, обучала, вооружала разношерстное свое войско. И это ей удалось, помогала молодость, ее красота, исключительный ум и мужество. При этом основой ее войска был эрзянский народ, уважение к женщине, сестре, матери было в крови мужчин.

Ночью 30 ноября из Темникова вышли основные силы разинцев. Богатеи города, воспользовавшись этим, сумели пленить восемь оставшихся атаманов, среди них была и Олена. Утром первого декабря под колокольный звон вошли правительственные войска, их встречали иконами и хлебом-солью. Олену допрашивал сам князь Долгоруков.

Приговорил ее к сожжению в срубе на площади. Олена была спокойна. Прежде чем умереть, пожелала миру, чтобы сыскалось побольше людей, которые поступили бы, как им пристало, и били врагов также, как она била, тогда, наверное, поворотил бы князь Юрий вспять. Потом сама спокойно вошла в костёр и была сожжена в пепел.

Казнь лицезрели и иностранцы. В этот же год Западная Европа, сначала Германия и Голландия, а затем и Франция содрогнулись ужасами зверств «Московии», с царской милости и по воле бога сотворившей земной ад на Ивановских буграх Арзамасса. Для острастки были загублены в течение 10 дней 11000 повстанцев и сочувствующих им людей, некоторых казнили самыми изощренными способами вместе с женками и даже детьми. Были сожжены тысячи деревень вместе с жителями. В назидание для непокорных была сожжена Олена. Ее последние слова, пересказанные малограмотным толмачом немцу, поразили мужеством Европу. Такого народа не победить никакими казнями.

На берегу живописной реки Мокши, в лощине спускающегося к реке оврага соотечественники Олены-ушмодея соорудили рукотворный мемориал: на каменном литом «яйце» облик святой и текст, нанесенный тайнописью, донесли до нас  дух того героического времени.

Эта история может выглядеть розыгрышем, но она нашла благодатную почву в эрзянской душе, усмотревшей истину в изложенных  фактах людей, далёких от истоков эрзянской культуры и знания языка.

В руках у меня оказались листки ксерокопии статьи Александра Косарева: «Загадки каменного  идола», опубликованной в журнале «Чудеса и приключения», 2008 г., №4, стр.46-49. Как излагает в статье Косарев, в конце 2007 года ему прислали любопытное письмо, где сообщалось о находке громадного каменного яйца с нанесенной на нем криптограммой, в просторечии именуемой тайнописью. А также ещё одного яйца, поменьше, без изображения и метрового каменного куба. Автор статьи сделал вывод, находка ни что иное, как памятник Олёне Арзамасской, сподвижнице Степана Разина. Памятник могли воздвигнуть ее соратники, оставшиеся в живых.  Но осталась нераскрытая тайна криптографической надписи, потому Косарев обратился ко всем читателям с просьбой помочь разгадать многовековую загадку. Текст заговорил на эрзянском языке.

По-видимому, надо быть эрзянином, чтобы понять душу предков. Прошло три столетия, а разобраться в тайнописи хватило трех минут. На следующее утро в Москву «на деревню дедушке» полетело письмо «до востребования». А.Косарев не указал своего адреса, а только почтовый индекс. Закралось сомнение, а не выдумка ли это автора, но откуда ему знать стиль эрзянской графики. Рисунок, совершенно слепой для Косарева, на самом деле фиксирует космогонические представления наших предков, известные ныне немногим, но самое главное в расшифровке текста эмоциональный дух времени и доказательство, что  Олёна – эрзянка. Поэтому, уважаемый читатель, ставлю вас перед этим неоспоримым фактом.

Географическое нахождение памятника где-то на востоке Рязанской области. Как это могло все произойти? Представим себе грозный 1670 год. Вторая половина сентября (12 октября). В верховье  речки Астра, у древней керемети произошло объединение войска Олены-ушмодея с разинской конницей. На следующий день в 30 км от этого места в окрестностях села Поя грянул первый бой с регулярными правительственными войсками. Короткий световой день трижды возгорался жестокой сечей. Царские ратники панически бежали с поля боя, побросав пушки, провизию, раненых. Победа была явной, но горькой. Похоронив убитых, Олена собрала на подводы раненых и двинулась в сторону Темникова. В снежную холодную пору враги Олену пленили, публично живую сожгли в срубе. Преследуемые карателями, разинцы метались по всему Поволжью, уходили за Волгу и далее. Близкие соратники Олёны обосновались в глухом месте Рязанской земли на реке Мокше. Укрепились в своей кородоме небольшим поселением. Занимались литьем жернов для мельниц и огнеупорного кирпича для печей, тем и кормились вплоть до Пугачевского восстания. Об этом говорит найденный там медный пятак чеканки 1768 года.

Литые каменные яйца – это эрзянские космогонические представления, раздел мира на мир бога, мир людей, мир предков. По всей видимости, на склоне крутого оврага было построено святилище – своеобразный памятник  Олёне. Каменный, около метра, куб стоял в стороне - символ сруба, в котором сожгли героиню. Поодаль на склоне сооружен символ вечности  - каменное яйцо высотой 2,5 метра, разделенное на три части тонкой линией. В верхней части, в мире бога, - лицо святой. В средней части, в мире людей, - текст, предназначенный для живых; и в нижней части, в мире предков, - без изображения. Ещё одно, поменьше, яйцо, найденное рядом, также разделенное линией пополам, но без изображения. Скорее всего, на нем жгли свечи. Итак, лик Олены под аркой Инешкипаза. Рисунок вдавлен в камень. Овал лица венчает густая волнистая шапка волос. Брови, глаза, нос, рот выполнены черточками, ничего лишнего. Волосы поддерживает линия или гривна – девичья головная повязка. Средняя часть камня – текст в две строчки, знаки вдавлены глубоко в гранит. Верхняя строка выполнена буквами кириллицей, читается вроде сразу: ЭРЗ0ЯВАЙ, после ЭРЗ родовой знак или прием древнего эрзянского письма, под чертой символ умершей души, то есть она в Тоначи (на том свете). Вторая строка латинские буквы. Указывает на иной способ прочтения. Если каждая буква обозначает изначально слова и … текст пошел:

ЭРЗЯТНЕ ТЕСЭ ОЙМЕТЬ ЯВИЗЬ АВАЙ

ВЕСЕМЕ ТОНЬ ЦИДЯРДОМАСЬ ДУШМАН ТОЛОКС ОЙМСЭ АЩИ

Вот и вся разгадка, но, прежде чем ставить точку, придется признаться, пока не отыщутся описанные камни, выглядит всё неправдоподобно.

Публикация в газете «Эрзянь Мастор» ,

дано сокращенно 27 ноября 2008 года.

Продолжение следует