Письмо четвёртое 19.05.95.

ЕВРЕЙСКОЕ ЯЗЫКОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ: УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ ИЛИ УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ОПЫТ?

Шумбрат, Маризь Кемаль! Покш сюкпря сёрмат ды «Эрзянь Мастор» газетанть кис.

Мне приятно, что кое-что из моих писем, видимо, оказа­лось полезным, если газета решила поместить отрывки из них.

Возможно, Вас и редакцию «Эрзянь Мастор» заинтере­сует моя статья (в автопереводе с украинского).

Древняя история еврейского народа и самые высокие взлеты духа его пророков и певцов, отраженные в книгах ТаНаХа (Ветхого Завета), при всей их неповторимой уни­кальности давно уже стали настоящим учебником жизни не для одних только евреев, которым они принадлежат, но и для человечества в целом. Волей судьбы оказавшись на гра­нице трех континентов: Азии, Африки и Европы, на пути всех завоевателей, между жерновами мощнейших империй, способных, казалось бы, перемолоть его в пыль, еврейский народ нашел в себе силы не только выжить, но и всех их пережить. Нет уже давно ни Древнего Египта и египтян, ни Вавилона и вавилонян, ни Римской Империи и римлян. На их месте возникли другие государства с другими народами, арабскими и романскими. Все завоеватели и поработители, собиравшиеся уничтожить еврейский народ, сами давно ис­чезли. Но до сих пор есть еврейский народ и возрожденное им собственное государство.

Не менее, а, наверняка, во многом еще более поучи­тельной является послебиблейская история еврейского на­рода. Ведь он нашел в себе моральные силы после двух пре­дыдущих пленов, Египетского и Вавилонского, пережить третий, самый страшный и самый долгий, Римский, про­должавшийся 1812 лет, т. е. около 2-х тысячелетий и закон­чившийся в 1948 г. с провозглашением возрожденного госу­дарства Израиль. Сил этих хватило не только на то, чтобы в условиях рассеяния сохраниться как этническая целость, а и чтобы возродиться как нация с собственным государством и возродить во всех функциях современного языка вечный ев­рейский язык иврит.

Все же в основе языковой стойкости лежит не матери­альное, а духовное, идеальное. В 70-м году нашей эры римляне, подавив первое еврейское восстание, разрушили в Иеру­салиме Храм, в 132 — 135 годах было последнее восстание Бар Кохбы. Оно было тоже подавлено. Евреи были изгнаны со своей земли и рассеяны. Не позже V — VI веков н. э. вышел из употребления как разговорный и их родной язык иврит (гебрайский). В 1890 году родился первый ребенок, родным язы­ком которого стал иврит. Это был сын еврейского языковеда Элиезера бен Иегуды, который переселился с женой в Палес­тину и решил сделать иврит живым разговорным языком сво­ей семьи, а потом сагитировал перейти на иврит и других палестинских евреев — колонистов. В 1948, как уже известно, было восстановлено еврейское государство Израиль. Теперь на иврите говорит 3,5 млн.

Итак, время без государства — около 2 тыс. лет, время без живого повседневного своего языка — почти 1400 лет. Как же сохранились евреи, как народ? Что дало им силу? Эта сила была в национальной религии, неразрывно связанной с ивритом. Все мужчины обязаны были его знать. Во-первых, на этом языке трижды в день, повернувшись лицом в сторо­ну Иерусалима, еврей-мужчина должен был обращаться в молитвах к богу. Нередко на стене, к которой он оборачи­вался, находилось изображение этого города, столицы про­шлого и — в надежде — будущего возрожденного еврейского государства. Во-вторых, раз в неделю (в субботу) они долж­ны были, омывшись и полностью отрешившись от всякого быта, проводить время в отдыхе, чтении своих священных книг (тоже на иврите) и в размышлениях о своей истории. В-третьих, каждый год перед ними в праздниках проходила вся их история в основных событиях: они отмечали исход из Египта и пели религиозный гимн со словами: «... вчера еще рабы, сегодня — свободные люди, в прошлом году еще на чужбине, на следующий год в Иерусалиме...», победу Мак­кавеев, победу Эсфири и Мордехая над Гаманом, вавилонс­кий плен, возвращение из Вавилонского плена, они оплаки­вали разрушение Храма и т. д. Поэтому самая далекая их история была для них всегда живой, они гордились своей древностью, стойкостью и верили в приход Мессии, кото­рый обязательно вернет им их землю и приведет в нее. Все мужчины обязаны были с детства все это изучать на иврите. История передавалась в необыкновенно прекрасных худо­жественных текстах (Псалтырь, Песня песней, Пророки, Пятикнижие). А культ Библии (Книги) был превыше всего. Свиток Торы (Пятикнижия) по определенным праздникам носили укутанную, как самого дорогого ребенка в пеленки, в драгоценный футляр. И право носить ее было почетнейшее право. В одной из молитв, обращаясь к Богу, евреи говорят: «Ты отнял у нас все: государство, землю, армию, но оставил нам Книгу...» И вот почитание своей священной Книги и Языка, который назывался священный язык, память об этом и помогли им вернуть все потерянное. Без этого они бы дав­но уже потонули в пучине забвения. А в религии евреев было и есть всё национальное (от еврейского права, фольк­лора, литературы до еврейской кухни, которая тоже отделя­ла евреев от гоев, неевреев).

Как бы ни потекла далее история еврейского народа, какая бы его часть не возвратилась на историческую роди­ну, возрождение Еврейского государства и иврита имеет огромное значение для евреев как нации. Появилось соб­ственное государство, которое может защищать интересы евреев, где бы они ни жили. Что же касается возрождения гебрайского (т. е. иврита), то он окончательно консолиди­рует евреев в нацию, потому что, как известно, одним из самых существенных признаков нации является наличие одного общего языка.

Когда язык и национальное бытие под угрозой, как сви­детельствует еврейский исторический опыт, особый вес приобретает национальная ментальность в ее кон­структивных моментах, которые при благоприятных усло­виях могут стать развитой основой национального сознания. Можно обнаружить 10 подобных элементов еврейской на­циональной ментальности:
1)   сохранение национальной традиции и культ истории;

2)   национальная солидарность и изоляционизм;

3) сочетание постоянно-неуклонной стратегии вечной жизни своего народа с повседневной гибкой тактикой его выживания;

4)  действенность патриотизма;

5)  культ национальной книги и духовности;

6)  почитание собственной национальной элиты;

7)  высокий престиж собственного языка, как языка наци­ональной традиции и религии;

8)  доброжелательный интерес к инонациональному окру­жению и стремление к мирному сосуществованию и сотруд­ничеству с ним;

9)  песня как проявление наивысших порывов и единения народа (прежде всего речь идет о торжественно-возвышен­ных песнях);

10) юмор как ручательство постоянного оптимизма. Все эти грани группируются вокруг четырех наиболее важных источников языковой стойкости:

I. Национальная традиция (она же историческая память);

II.  Национальное сознание и солидарность;

III.  Национальная культура;

IV.  Национальный мир и сотрудничество с другими наро­дами.

Евреям очень повезло, потому что они получили в на­следство несравненный дар — национальную религию, и, собственно, эта религия заменила евреям национальность, ибо она заключала в себе совершенно все атрибуты нацио­нальности, пусть иногда в вынужденно сконденсированном «свернутом» состоянии.

Счастье евреев заключается в том, что они получили муд­рых духовных вождей, строгих хранителей своей религии, гарантии их жизни как народа в условиях рассеянного рас­селения, а также в том, что они проявили достаточно мудро­сти, чтобы послушно, терпеливо и в покорности подчинить себя предписаниям этой религии и установлениям своих ду­ховных вождей. Только в них, как в национально-религиоз­ной элите, концентрировалось в наибольшей степени все религиозное, а, значит, и национальное, включительно с совершенным знанием иврита и национальным сознанием, благодаря подчиненности своей элите, этническая общ­ность евреев жила как здоровое национальное тело, подчи­нённое мозгу. Если духовную жизнь сравнить с кроной де­рева, то духовных вождей еврейского народа следовало бы сравнить с заботливыми садовниками, которые своевремен­но и внимательно эту крону формируют, отрезая, пусть временами, пышные, но лишние ответвления, которые могли бы угрожать нормальному росту дерева. Ведь это дерево стояло под такими бурями истории, что от каждой такой лишней ветки его могло бы вырвать с корнем из земли. Так были отрезаны самаритянство, иудео-христианство, караимство и ряд других учений, противоречащих устано­вившемуся иудаизму. Тот, кто пошел за этими учениями, оторвался от своего народа и перестал быть евреем. Некото­рые из подобных учений совсем оторвались от иудаизма и дали начало новой религии (иудеохристианство, трансфор­мировавшееся в христианство). Другие (самаритянство, караимство), сохраняя связь с основным (талмудическим) те­чением иудаизма, не смогли обратить к себе стольких веру­ющих и поэтому еле прозябают, что усиливает притягатель­ную силу основного течения в развитии иудаизма, которое торжествует. В условиях диаспоры сохранение единоверия было единственно возможным путем. Народ должен был со­хранить единство, чтобы сохранить себя.

Все еврейские религиозные книги (независимо от наличия или отсутствия сугубо формальных признаков стихотворного языка) высокопоэтические. При переводе можно только дос­ловно пересказать их содержание. Конечно, нееврейские наро­ды вынуждены были это себе позволить. Еврейский народ, законный хозяин этих сокровищ, не мог отказаться от их чте­ния в оригинале, т.к. это означало бы отказаться от себя, от своей тысячелетней истории и надежды на ее продолжение в Иерусалиме. Поэтому, если какие-то переводы на распространенные в то или другое время среди евреев языки для евреев и делались (на греческий, арамейский, испанский, немецкий и т.д.), то предназначение этих переводов, мак­симально дословных, было сугубо вспомогательным: они дол­жны были облегчить чтение и понимание оригинального тек­ста Танаха.

Таким образом, на протяжении почти 2-х тысяч лет пере­рыва во всестороннем функционировании иврита среди ев­рейского народа связь с этим языком, однако, не прерыва­лась. Этот язык не угас. Он был неотделим от еврейской жиз­ни на протяжении всех этих столетий и все время в разных проявлениях ее сопровождал. Ввиду этого представляется не лишенным вероятия предположение, что в восприятии евре­ев (особенно религиозных) настоящим родным языком, при­чем языком престижным, всегда считался иврит так же, как настоящей родиной — Еврейская земля (Эрец Исраэль). Из-за этого особым уважением пользовались люди, хорошо вла­девшие родным языком еврейского народа, а невладение или плохое владение рассматривалось как порок, необразован­ность, невежественность. Именно подобное психолингвисти­ческое восприятие иврита, как языка родного, но забытого и ощущение этой «забывчивости» как порока, способствовало также распространению этого языка среди евреев Палестины (Израиля) во всех функциях. И хоть воскресение иврита как бытового разговорного языка — всё равно событие, равно­сильное чуду, это чудо не должно особенно удивлять. Так должно было произойти, потому что это естественно вытека­ло из трепетного отношения евреев к своему языку на протя­жении тех веков, когда он вышел из бытового употребления. Конечно, много здесь значил энтузиазм Элиезера бен Иегуды, этого гения и фанатика идеи возрождения иврита, кото­рый многих вдохновил своим примером, заговорив со време­ни приезда в Палестину раз и навсегда только на иврите и этим заставив поверить, что этот язык может зажить новой жизнью. Но важно и то, что строил он не на совсем голом месте. Когда во второй половине 19 века Элиезер бен Иегуда очутился в Иерусалиме, там уже представители двух еврейских общин (немецких и испанских) при встречах на рынке начали применять иврит. Это было вполне естественно, потому что с помощью своих обиходно-разговорных языков (германского и испанского происхождения) им невозможно было бы общаться. Но и Элиезер бен Иегуда, и стремление найти общий язык между представителями двух общин ничем бы 'не помогло, если бы еврейский народ в течение веков не читал своих свя­щенных книг, не молился, не писал на иврите, не применял его, в определенной степени, в устной форме.

Пример подобной верности своим традициям, своему языку учит другие народы: несмотря ни на что, каждый на­род может сохранить и свое своеобразие, и свой язык, если проявит стойкость, подобную еврейской. Поэтому ничего удивительного нет в том, что и другие народы пытаются ис­пользовать опыт евреев, применяя как отдельные конкрет­ные методы для развития собственного языка, так и в целом идею возрождения вымерших языков. Так баски для воз­рождения своего языка используют опыт еврейских ульпанов (курсы интенсивного использования иврита в Израиле), а сторонники возрождения вымершего в 17 в. прусского языка (в ФРГ и Литве) собираются подобно евреям созда­вать детские сады и школы, где возрождаемый язык дети будут усваивать с малых лет.

Опыт евреев убедительно доказывает, что в конечном счете судьба каждо­го народа зависит не столько от внешних обстоятельств, сколько от него самого. Если он проявит столько же силы духа, как евреи, отстаивая свое право на жизнь, он будет жить вопреки всему. И тогда, как это произошло с еврейс­ким народом, согласно со словами псалма: «Кто сеет в сле­зах, с радостью будет жать».

Конечно, в еврейском примере много своей специфики, но так как он универсален, то вполне применим в своих прин­ципах и к эрзянскому языку. Многое из уже сделанного и делаемого показывает, что интуитивно эрзянская интеллекту­альная элита кое-что делает вполне «по-еврейски», а, значит, правильно. Издание эпоса, изучение истории, создание хо­ров — это по части духовной культуры. А стремление найти точки опоры в связях и в хозяйстве — это материальная основа. Очень важно и стремление воссоздать национальную рели­гию. Если она повысит мораль народа, сплотит его, будет спо­собствовать духовному и материальному подъему, она станет важным фактором единения и символом общности народа. Важно было бы, если бы она и действенно помогла. В чем была действенность религии (патриотизма) евреев?