Письмо девятое 27.01.96

«МАСТОРАВА» - ЭРЗЯНСКАЯ «КАЛЕВАЛА»

Мельванома, вечкевикс Кемаль, шумбрат!

Седе тов ветян монь сермам. Извините, пожалуйста, мой, наверное, варварский эрзянский язык, к которому прони­каюсь, помимо неизменной к нему любви, еще и все боль­шим почтением. «Масторава» великая книга. Это — настоящая эрзянская Библия. Мне кажется, что отныне надо бросить клич: «Мастораву» в каждую эрзянскую семью! Я эту книгу стремлюсь читать каждый день хоть по предложе­нию, хоть по несколько строчек. Сперва хочу прочесть ее всю хотя бы «начерно», т. е. не вникая во все тонкости грам­матики, а потом уже взяться за тщательный анализ наиболее сложных мест. Уверен, что эту книгу переведут на все важ­нейшие языки мира и, конечно, на финский, эстонский и венгерский.

Народ, который смог сквозь века гнета и унижений проне­сти такой бесценный духовный клад, заслуживает самого глубокого уважения. Он уже обессмертил себя в веках этой великой книгой. И даже если бы он (не дай Бог!) вымер физически или духовно (из-за ассимиляции), все равно его уже не стереть со страниц мировой культуры. Но верю, что народ, способный создать такую книгу, теперь начнет воз­рождаться. Ведь возрождение финнов началось с «Калевалы», эстонцев — с «Калевипоэга». «Масторава» — эрзянская «Калевала», а ее собиратель — рунопевец А. М. Шаронов — новый Леннрот или Крейцвальд. Не знаю, как дальше буду воспринимать этот эпос, но мне кажется, что он не разоча­рует меня до конца. Порукой этому и то, что, как я понял, в его собирании и составлении приняли участие и Вы. Вы с Вашим тонким вкусом и чутьем языка могли быть очень важны и как глубокий (и доброжелательный) критик, и как первый внимательный читатель. Конечно, львиная доля труда вложена главным составителем, но и ему, конечно, важны были помощь и внимательное прочтение эпоса.

О другом напишу позже. Пара шумбрачи арси

Ткаченко О. Б.