Юбилей — явление знаковое. Это своеобразный символ резерва нашей памяти и щедрости духа: сколько времени мы в состоянии хранить память о том, что считаем для себя святыней.

В этом году исполнилось 130 лет со дня рождения великого скульптора — Степана Эрьзи. Не уверена, что этого монументального российского художника хорошо знают его потомки. Ситуация того периода не благоволила мастеру — его обвиняли в уклонении отжизненной правды, в отходе от социалистического реализма, в артистическом произволе, в отрыве от жизни.

Уже не секрет: для того, чтобы гения оценили, необходимо время. Тот период, который талантливый человек проживает стремительно, для обывателя растягивается на десятилетия. Гению, для того чтобы его признали, необходимо умереть. Тогда о нем скажут: «Имя Эрьзи стоит в одном ряду с именами крупнейших ваятелей нашего века. Редкий и самобытный талант. Своеобразие искусства Эрьзи исходит из особого склада его личности. Творчество скульптора было не сразу понято и принято. Существовало много противоречивых мнений. «Виной» тому непохожесть его произведений на то искусство, которое было известно ранее. Эрьзя не укладывался в традиционные рамки» (Н. Хохлова).

Степан Дмитриевич Нефедов, родившийся в Мордовии, работал в артелях иконописцев, окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, около 20 лет прожил в Москве. Псевдоним «Эрьзя» С.Д. Нефедов взял в честь своего народа и прославил его на зарубежных выставках в Париже, Милане, Ницце, Венеции, Буэнос-Айресе.

В 1926 году С.Д. Эрьзя по решению Наркомпросса был направлен с выставкой своих произведений во Францию, где ему сопутствовал огромный успех, а затем в Аргентину, которая платила ему взаимной любовью, помогая, прославляя и сохраняя по сей день память о нем для всего человечества.

Под стать силе и мощи художника был и материал его творчества — кебрачо и альгарробо. Древесина этих субтропических пород обладает необыкновенной прочностью и потвердости превосходит самшит и черное дерево. Для того чтобы работать с таким материалом, требовался специальный инструмент и недюжинная сила. Именно это дерево, отличавшееся красивой причудливой фактурой, многочисленными наростами, стало основным материалом произведений Эрьзи.

Но наряду с работами по дереву Степан Дмитриевич создавал свои монументалыные произведения из мрамора и железобетона. Обширна галерея портретов мировой культуры, выполненных мастером в разное время. Среди них: «Александр Невский», «Сократ», «Микеланджело». При всей несхожести обликов и человеческой сущности каждого из этих персонажей, скульптора в них привлекало то, что все они — личности незаурядные, натуры мужественные и сильные, обладающие богатым внутренним миром.

Сложные характеры интересовали Эрьзю в библейских и евангельских сюжетах. Его «Иоанн Креститель» и «Христос» воспринимаются как реальные люди, страдающие и мучающиеся.

Одним из высших проявлений мастерства скульптора является образ библейского пророка Моисея, в котором он дает свое представление о народном вожде: мудром, сильном, яростном. Композиция произведения построена на чередовании беспокойных ритмов пластических масс, сообщающих образу внутреннюю динамику и драматизм.

Отличительной особенностью творчества Эрьзи является психологизм, умение чередовать тончайшие оттенки человеческих чувств. С особой силой его дар проявился втак называемой «психологической серии», где мастер предпринял попытку в символических образах найти эквивалент определенным душевным состоянием человека: «Мужество», «Ужас», «Отчаяние», «Тоска». Для каждой из этих работ скульптор нашел особую композицию, новый образный язык, особые способы обработки дерева. Спустя двадцать с лишним лет, по возвращении на Родину, Эрьзя привез своему народу более двухсот произведений — все лучшее, что было им создано за эти годы.

В 1954 году в Москве была организована его первая и единственная прижизненная персональная выставка, имевшая колоссальный успех: очередь тянулась от входа в залы Дома художника по всему Кузнецкому мосту. Люди шли к художнику-творцу, чтобы наполниться таинством, прикоснуться к высшему, восхититься Божественным. В 1976 году там-же, в Доме художника была организована выставка, посвященная 100-летию со дня рождения С. Эрьзи. И такая же очередь почитателей тянулась в залы музея. Тогда, в той очереди, оказался человек, странным образом похожий на Эрьзю. Это был Михаил Ильяев, артист цирка и эстрады, акробат и танцор, прославившийся своим шуточным номером «Нанайская борьба». Но так уж случилось, что, выполняя двойное переднее сальто с места, которое никто никогда не делал, Михаил с двухметровой высоты рухнул вниз головой. Месяцы лечения и заключение врачей: «Дорога в цирк закрыта». Михаил увлекся резьбой: по гальке, мрамору, дереву. А открытие им для себя Эрьзи в корне изменило его жизнь.

Ильяев занялся поисками материалов, информации и тех людей, кто прижизненно знал великого скульптора. Встречался с бывшим послом Аргентины, лично помогавшим Эрьзе, другом скульптора — художником Сутеевым, любимой ученицей Эрьзи — Еленой Мроз и другими. И одновременно изучал творчество любимого скульптора, учился, впитывал. И, получив в подарок кусок кебрачо, выполнил свою первую работу, которая поразила специалистов: она как будто была выполнена рукой самого мастера!

Все это похоже на мистику: практически одинаковые лица, фатальная любовь к скульптуре, кебрачо, которого в столице не купишь ни за какие деньги, достается Ильеву из наследства Эрьзи и еще аргентинская бормашина для работы по дереву...

Михаил Ильяев — обладатель редчайших архивных материалов, автографов, фотографий Эрьзи, одним словом, хранитель нашей памяти о великом мастере, которого в свое время столица встретила не особенно гостеприимно. Товарный вагон скульптур и мрамора, с которыми Эрьзя приехал из Екатеринбурга, город не принял. На многочисленные просьбы о помощи не откликнулся никто, даже М. Горький. Выручил лишь Луначарский, отправив скульптора вместе с его вагоном в Новороссийск. Величайший художник нашего времени, имя которого было уже широко известно в Европе, бедствовал, разгружая суда с мешками в порту и продавая на рынке самодельные игрушки. Его скульптуры валялись в чуланах, в пыли. Сейчас они стоят десятки тысяч долларов и являются предметом постоянного поиска зарубежных коллекционеров. 0б этом печаль Михаила Ильяева — духовного преемника великого художника с загадочным именем «Эрьзя».

По своей инициативе Михаил Ильяев проводит просветительские вечера для всех, кто хочет больше знать об Эрьзе и его творчестве, находит тех, кто помнит скульптора и близких ему людей, дотошно собирает все публикации, участвует в Эрьзинских чтениях, помогает возвращению скульптур Эрьзи в Москву. Удивительный он человек — Михаил Ильяев, заслуженный работник культуры РФ: маленький, сухонький, с поразительно живыми глазами, живущий в окружении своих деревянных творений, перешагнувший свой семидесятилетний юбилей и мечающий лишь об одном: чтобы память нас не оставила. И если нет возможности у столицы дать новой улице имя Эрьзи, то хотя бы доску памятную тому, кто приходит в наш мир в сотни лет один раз.

Журнал столичной жизни "Моя Москва", №3-4 / 2006